Клим Чугункин, 48 - 13 сентября 2012 17:08

Прежде всего внимание его, разумеется, остановилось на так называемой благородной интриге. Но, рассмотрев этот проект со всех сторон, он должен был сознаться, что осуществление его сопряжено с множеством случайностей, которые положительно могут замутить административную ясность его души. Что [B]высокопоставленная помпадурша отличается большею нежностью и белизною кожи и вообще смотрит как-то сытее, нежели помпадурша из низкого звания, - это было для него ясно. Но этим и ограничивались все преимущества, а затем открывался целый ряд таких неудобств, которые не выкупались ни роскошью бюста, ни тонкостью прикрывающего его батиста.
- Удовольствие от этих кружевниц все то же-с, только крику больше, - отвечал он услужливым людям, соблазнявшим его картиною помпадурши, утопающей в батисте и кружевах. Затем он уже не возвращался более к этому плану.[/B]
***
[B]Последовала минута молчания; оба тяжело и порывисто дышали, а он даже чуть-чуть сопел. Она первая прервала томительное безмолвие.
- Ведь ты поди для лакомства? - сказала она чуть слышно.
Он замычал.
- Ежели для одного лакомства будешь любить, - продолжала она, - и в том я вам запрещаю! Извольте без труда оставить![/B]
Он замычал вторично.
- И что ты во мне, в бабе, лестного для себя нашел! - вдруг вскрикнула она, простирая руки.
***
Она сама не знала, за что он ее полюбил.
- [B]За что ты меня любишь! - говорила она ему, - что ты во мне, бабе, лестного для себя нашел? Ни я по-французскому, ни я принять, ни поговорить! Вот разве тело у меня белое...
- За тело-с и за простоту-с, - отвечал он, спеша успокоить ее сомнения.[/B]