Galina, 66 - 10 августа 2021 19:52

Точка опоры

- Бабушка, мы в город, часа через два вернемся, не скучай. Детей я покормила, они и не проснутся, - Ирина заглянула в закуток за печкой, поправила Анисье сбившийся на лоб платок. - Пить хочешь?

- Не хочу, - с трудом проговорила старуха. - А если пеленать надо будет? Не ездила бы, пусть Николай один. Не дело детей оставлять на меня.

- Какие пеленки, бабушка?! Они в памперсах. А ссуду ему одному не выдадут, моя подпись тоже нужна.

Анисья только головой качнула. Ох уж эти памперсы.

Внучка пробежалась по дому, проверила, везде ли выключен свет, вывернула пробки, перекрыла газ - старый дом был ненадежен, от прогнившей проводки уже как-то загоралась стена, хорошо, Ирина хлопотала во дворе у открытого окна и услышала слабый голос бабки. Для того и ссуду брали - на новый дом. Анисье обещали отдельную комнату пристроить, но старуха только головой качала - какая комната? Так и доживать век в закутке за печкой, сколько его там осталось, века-то? Уже восемьдесят осенью стукнет.

Во дворе требовательно просигналила машина. Ирина поправила на детях одеяльце, подхватила пакет с документами и выскочила за дверь. Анисья вздохнула и закрыла глаза. На что ей было смотреть? Потолок и стены своего уголка за печью она и с закрытыми глазами могла представить во всех подробностях - за годы выучила наизусть каждую трещинку.

Старуха попыталась вспомнить, сколько она уже лежит здесь - и не смогла. Память шалила, как озорная девчонка, подкидывая яркие воспоминания юности - пронзительная синева омытого грозой неба, сверкающие капли, падающие с листьев старой березы, под которой они с Тимофеем укрылись от непогоды, шальные глаза парня и первый поцелуй. И ливень, хлынувший на них, когда он потянул на себя Анисью и задел свисающую низко ветку.

Тимофей не пришел с войны. Пропал без вести где-то на Пулковских высотах. Так и осталась Анисья вдовой, не пошла снова замуж, ждала, да не дождалась. Растила сына, поднимала как могла, славного парня вырастила. Всей деревне на загляденье. Как же радовалась она, когда на свадьбе сына пила и пела! Гости кричали "Горько!" - а ей сладко было, только и пожалела, что не видит Тимофей, каким сын вырос.