Саня, 52 - 10 марта 2010 09:57

[SIZE=-1]«Дзынь-дзынь» - вздрючил свой клаксон Сирожа, и лихо подмигнул:
- Обещаю!
А я поверила. И зря. И очень дажы зря.
Серёжин веласипет долго вёз меня по лесу, и еловые ветки хуячили меня по морде.
Дважды я падала с велосипетной рамы, и больно ударялась остатками жопы о какие-то пни. Было неприятно, и в гости уже не хотелось.
Но вдруг Серёжа резко затормозил, уронив меня в третий раз куда-то под велосипедные калёса, и гордо простирая руку, соопщил:
- Мы приехали!
Я вылезла из-под калёс, вытерла глаза рукавом, и всмотрелась в вывеску на стоящем передо мной здании. Там было написано «Сауна для железнодорожников».
- Что это? – спросила я, и реально зассала. Ибо пиздец. Што такое сауна для железнодорожникоф я не знала, но приблизительно догадывалась. И ещё я не взяла с собой компас, и в душе не ебала в какую сторону мне бежать до дому, если я щас решу совершыть побег.
А что побег надо совершать немедленно – это я уже, в принципе, и так решыла. Воображение тут же нарисовало мне картину.
Щас Сирожа йобнет мне своим виласипетом по жопе, я влечу в сауну для железнодорожникоф, и попаду в объятия жырного машыниста, с войлочными каками в пупке. Он басисто захохочет, и крикнет: «Эгегей, бля! Пиздуй сюда, братва!» - и из всех щелей полезут десятки голых машынистоф, которые будут ебать меня в жопу, похабно улюлюкая, и тренькая в веласипедный звонок при каждом аргазме.
Меня затошнило, и я посмотрела на Серёжу.
Даже в темноте он разглядел, как под слоем грязи на моём лице проступила трупная зелень.
- Ты чо, дура шоле? Тут у миня друк сторожем работает. Ему скушно, понимаеш? Щас просто посидим, побухаем, поиграем в картишки, и я тибя отвезу домой, не сцы.
- Песдиш? – недоверчиво и трогательно спросила я, и позеленела ещё больше.
- Нихуя! – забожылся Сирожа, и взял меня за руку. – пашли, чо встала как шланг на морозе?
И я пашла.
Сирожа не напесдел. В сауне действительно сидел какой-та фраер. Но не один. С ним рядом сидел даун. Такой Робин Бобин Барамбек. Полиграф Полиграфыч Шарикоф, бля. И жрал свои козяфки.
- Привет, Вася, - поздоровался с фраером Сирожа, и спросил: - А это чозахуй?
- Привет, Сирожа, - ответил Вася, и пояснил: - Это мой племяннек Вовчик. Не обращай внимания, он безобидный.
- Срать хочу. – Равнодушно доложил безобидный Вовчик, и смачно бзднул.
- Сри. – Вежливо разрешил племяннику дядя, и ткнул в меня пальцем: - Это кто?
- Баба моя, Лидка. – гордо ответил Серёжа, и погладил меня по костлявым плечам. – Я ж без неё теперь никуда, Вась.
Я хотело было снова надуть груть, но почему-то не получилось. Ну и хуй с ней.
- Я посрал. – Снова равнодушно доложил племяннек, и мы все сразу почуяли, что он не напесдел.
- Ебаная тётя, как ты исхудала… - вздохнул Вася, встал, подошол к Вовчику, и пнул его ногой: - вставай, упырь, в душ тебя отведу.
- Не пайду, - вдруг ожил племяннек, и ткнул в меня пальцем: - Я хочу, штоп она со мной рядом села!
Я уже открыла рот, чтоб заорать, но Сирожа меня опередил:
- Она не сядет рядом с тем, кто срёт в штаны. Пиздуй мыцца.
Вовчик радостно заржал, и пулей вылетел куда-то в соседнюю дверь, оставив после себя устойчивый запах говна.
- Я с ним не сяду… - Я сразу решила внести ясность в этот вопрос.
- И не надо. Щас его Васька в душе запрёт, и вернёцца. А пока он не вернулся…
Глаза Сирожы заблестели, а его руки нырнули куда-то под мой свитер.
- Где ж у тя сиськи-то, хоспадя… - Бормотал, нарушывшый слово, Сирожа, и мацал мои кости.
- Ты ж обещал, чмо… - Обречённо напомнила я, понимая что миня гнусно наебали.
- Я щущуть… Я только туда и обратно, ага?
Свитер мой швырнули на пол, и теперь пыхтели над джинсами.
- Ага…
А хуле делать-то? Сама ж сюда припёрлась, уродины кусок… Вот и не ной типерь.
… Я лежала на деревянном столе, и пела про себя: «Ведь я простой студент, а ты просто пацан, и все завидуют нам, таким простым друзьам!»[/SIZE]

• 
• 
•